взгляните на меня, профессор Снейп. я знаю, ваш портрет меня услышал.
я не дышу. я подступаю ближе, и мир вокруг кружится, как во сне, когда мой робкий и усталый взгляд, споткнувшийся о срез дешёвой рамы, случайно задевает ваши шрамы.
сжимает горло спазмом, словно яд достался мне, и я шепчу: «м н е ж а л ь», во рту рой слов — и не остановить их.
вы знаете, я так вас ненавидел.
вы знаете, я так вас уважал.
как мне знакомо бледное лицо, исчерканное горем, злом и долгом! — не хмурьте брови, Снейп, я ненадолго. я лишь хотел…
я мнил вас подлецом. я думал: трус, ублюдок и злодей! несправедливый, желчный, бессердечный!
(что ж, кое-что из этого, конечно…)
вы были самым смелым из людей, которых дал мне этот страшный мир.
и отнял.
я… простите… здесь так душно…
послушайте. пожалуйста. так нужно. прошу вас, сэр.
я бросил вас уми…
дрожь в горле. вздох. как сложно говорить таким, как я, — в словах не искушённым.
вы смотрите, как будто я смешон вам, и этот взгляд острее лезвий бритв. я весь — один порыв глухой тоски, отчаянной, опустошённой, слабой… тяну к вам руку — «хватит меня лапать!» — под пальцами лишь ровные мазки.
…вы знаете, мир продолжает жить. встаёт, растёт, смеётся, хорошеет.
мир — продолжает.
я — смотрю на шею, исцвеченную паутиной жил, на бледность рук, на выступы костей, на строгий рот, на острый подбородок.
отрава беспощаднейшей природы ворочается змеем в животе.
безмолвно, торопливо, не дыша
(мне больно, Снейп, вы слышите! — до дрожи, как будто меня может уничтожить ваш этот взгляд…)
я делаю к вам шаг
(совсем как я — дрожащий и слепой),
меж нами расстоянье умаляя. скажите мне хоть что-то, умоляю! ну, выплюньте: «мальчишка», «бросьте», «По…» — какой из ваших беспощадных фраз раздавите? приму всё не ропща и…
роняете спокойное: «прощаю».
и я дышу,
как будто
в первый
раз.
Сделай громче
